Наверное, не ошибусь, если предположу: два самых щемящих фильма о Великой Отечественной войне — «А зори здесь тихие» и «В августе сорок четвертого».
С Борисом Васильевым судьба не свела, с Владимиром Богомоловым — на четверть часа. Как и с Константином Симоновым. Но этого времени хватило, чтобы проникнуться к ним чувством глубокого уважения.
Владимир Осипович мне все же ближе. Въедливый к каждой мелочи, к тончайшей детали. Аналитический склад ума, детективный метод,хотя до войны он вряд ли читал Артура Конан Дойла. Не до того было.
… Он мог погибнуть в первом же бою. Что спасло? Провидение?
«…отправиться в армию меня подбили двое приятелей, оба были старше меня. <…> Спустя три месяца, в первом же бою, когда, залёгшую на мёрзлом поле, роту накрыло залпом немецких миномётов, я пожалел об этой инициативе. Оглушённый разрывами, я приподнял голову и увидел влево и чуть впереди бойца, которому осколком пропороло шинель и брюшину; лёжа на боку, он безуспешно пытался поместить в живот вывалившиеся кишки. Я стал взглядом искать командиров и обнаружил впереди — по сапогам — лежавшего ничком взводного, — у него была снесёна затылочная часть черепа…» — это воспоминание Владимира Богомолова.
Но вокруг его биографии до сих пор ломают копья. Кто-то не сомневается в том, что она с первой до последней строчки была придумана писателем уже после того, как он написал несколько произведений.
Гоголь, Шолохов, теперь Богомолов — чем больше людей «прикипают» к написанному, тем больше завистников и «судьбостроителей». Ну не мог написать автор именно так!
Но вернемся к фильму «В августе сорок четвертого». Здесь уже ни прибавить не убавить. Послушаем самого Богомолова:
Мне фатально не везло с режиссерами. Я имел дело с четырьмя режиссерами, двое из них были очень известными, это Тарковский и Жалакявичус… Никто из них даже часа в армии не служил. Они не понимают этого. Они не знают этого. А главное, и слушать-то ничего не хотят… Что сейчас надо режиссерам — экшн, действие.
И уже не важно, какая мысль за ним стоит, главное — поток событий, поворотов, наворотов… Так редко можно встретить в кино толкового человека.
Вот этот парень, артист Евгений Миронов, это единственный актер в моей жизни, хотя мне пришлось иметь дело со многими его собратьями по искусству, повторю — единственный, который приехал ко мне перед началом съемок. И привез мне 76 вопросов, которые у него возникли при ознакомлении с режиссерским сценарием.
Мы просидели с ним более трех часов. Это была хорошая штука — беседа автора с актером. Наверное, я чем-то помог ему. Вообще главные герои подобраны замечательно. Но фильм-то снят о другом!
Пташук снял то, что я никогда не писал. Для него Великая Отечественная война — всего лишь продолжение гражданской.
Более того, он утверждал, что будто бы Мищенко, лучшему разведчику абвера, благодарные земляки поставили памятник на Дону — в Сальском районе. Я позвонил в Ростов, в отдел культуры, и поинтересовался, есть ли такой памятник.
Женщина, зав отделом, долго искала, есть ли такой памятник. Потом призналась: «Я все списки Героев Советского Союза просмотрела, но Мищенко нигде нет».
Я не стал ей говорить, что речь идет не о нашем Герое, а о лучшем разведчике абвера, иначе бы она меня обматерила.
Финал завалили. Многие несуразности переснимать не стали. Экономили деньги. Режиссеров по массовке не было. Они все там истуканят. Солдаты стоят столбами. Жизни, правды, мысли нет. Главный герой — мысль, поиск момента истины, а не шпионов.
Снял свое имя из титров. Не мой сценарий.
Владимир Богомолов об экранизации «Момента истины».
«Российская газета».
Поделиться:
