Исполнилось 8 лет с того дня, как сей бренный мир покинул актёр милостью Божией Вячеслав Васильевич Тихонов. Он был народным артистом СССР, лауреатом Ленинской и Государственных премий СССР и РСФСР, Героем Социалистического Труда, кавалером пяти государственных орденов и четырёх медалей. Впрочем, для меня, военного журналиста, он всегда представлял профессиональный и человеческий интерес отнюдь не своими титулами да высокими наградами. Куда ценнее являлось то, что из семи десятков сыгранных им киноролей львиная доля состояла из персонажей военных.
Он играл солдат, матросов, русских и советских офицеров. На его счету: мичман, три лейтенанта, четыре капитана, пять майоров, четыре полковника, генерал… Ну как о таком актёре не написать. А не получалось. Тихонов под различными предлогами отказывался дать интервью для военной печати. С некоторых пор вообще стал избегать нашего брата журналиста. Попробовал я заручиться поддержкой его бывшей жены Ноны Викторовны Мордюковой, с которой был в отличных отношениях. Так она даже слушать меня не стала: «Чтобы я ему позвонила? Да ни в жизнь! За тринадцать лет нашей совместной жизни он ни разу ко мне в больницу не приехал, самочувствием моим не поинтересовался. Цветочка никогда не подарил. А к ней (Тамара Ивановна вторая жена — М.З.) и ездили, и дарил. Мама моя часто повторяла: не будет у тебя, дочка, счастья с мужем, которого ты старше (на три года – М.З.). Конечно, это всё ерунда. Вся беда в том, что мы с ним душевными волнами не совпадали».
Что правда, то правда. Тихонов был чрезвычайно сложным, неординарным человеком в жизни, в творчестве. И совпасть с амплитудой его душевных колебаний было дано не каждому. В том я убедился, как говорится, воочию. Ведь, в конце концов, благодаря усилиям Юлия Гусмана и тогдашнего его заместителя, а моего друга Виталия Пименова встреча с артистом всё-таки состоялась в кабинете директора Дома кино. Для начала я сколь мог деликатно поинтересовался: почему актёр так категорично не желает общаться с прессой? И услышал в ответ, что всё уже им говорено и переговорено. Ничего нового он сказать людям не в состоянии. А толочь воду в ступе полагает для себя унизительным.
— Завтра на вашем месте будет сидеть другой журналист и задавать всё те же однотипные вопросы. А я не хочу делать вид, что мне они интересны.
— Но вот мне, к примеру, не сомневаюсь, и моим военным читателями, очень хотелось бы узнать, что называется, из первых уст, почему народу так понравился ваш Штирлиц, в чём причина его устойчивого обаяния?
— И я вынужден буду в который раз признаться: не знаю. Потому что на самом деле, когда мы снимали «17 мгновений весны», для меня то была всего лишь очередная роль, не более. Она стала мне дорога уже много позже, после того, как зрители в нашей стране и за рубежом невероятно тепло приняли фильм. Наверное, в Штирлице и есть какой-то секрет. Увы, мне он неведом.
— Сейчас я скажу банальность, но это же вы своей игрой привнесли в кинообраз некий ореол. Ну не мог же, согласитесь, секрет возникнуть на пустом месте. Может, вы больше, чем в иных случаях трудились над психологическим рисунком роли или что-то другое предпринимали?
— Ничуть. Работал как всегда. Меня можно обвинить в чём угодно, но только не отсутствии добросовестности. Другой вопрос, что в процессе съемок иной раз возникало какое-то почти ощутимое напряжение от самоотверженной игры партнеров, от художественного антуража мизансцен. Но это я отношу на счёт дарований своих коллег по профессии. С таким великим числом великих актёров мне никогда раньше не доводилось сниматься. Сказалась и невероятная творческая щепетильность Тани Лиозновой. Не смотря на то, что фильм — чёрно-белый, костюмы все шились с соблюдением мельчайших цветовых оттенков.
Скажем, золотые и серебряные галуны для погон немецких генералов вышивались именно золотом и серебром. Ещё одно немаловажное обстоятельство. В «17 мгновениях», может быть, впервые в нашем кинематографе враг не изображен ни монстром, ни даже саркастически. А Броневой в роли Мюллера и Шелленберг в исполнении Табакова вообще персонажи симпатичные. Мне говорили, что родные германского разведчика даже благодарили Олега Павловича за честную игру. Раньше такого точно никогда не наблюдалось.
Наша идеология, похоже, не понимала простой, казалось бы, истины: унижая, уничижая противника, она тем самым низводила Великую Победу советского народа до уровня ничего не значащей стычки. А ведь победить гитлеровскую военную машину, самую мощную, кстати, за всю историю человечества не смогла бы никакая другая армия мира, кроме советской. Равно как и никто в мире не мог переиграть немецкую разведку, кроме нашей.
— Вы бы сыграли ещё в подобного рода фильме?
— Нет. Я, наверное, вообще откажусь от любых сьёмок. Не хочется предавать себя и партнёров, не хочется делать что-то недостойное персонажей, которые уже сыграны. Не хочется падать — всеми предыдущими ролями планка поднята слишком высоко. Но куда важнее другое. Пришло новое поколение. У них, молодых, вкус изменился. У меня же пустота одна на душе от этих реклам — они не мне адресованы.
— Ходят упорные слухи, что «17 мгновений» будет колоризован – расцвечен…
— Категорически не приемлю этого глупого ребячества. По мне так все фильмы о минувшей войне должны быть чёрно-белыми, так она трагична. Пусть Голливуд упивается своей клюквой. Нам, заплатившим за Победу столь огромную цену, этого делать не пристало.
— С молодости я занимаюсь изучением устного народного творчества – анекдотов. Смею поэтому утверждать, что Штирлицу по количеству народных баек принадлежит почётная «бронза». Вперёд себя он пропустил только чукчей и евреев. Как вы относитесь к анекдотам о своём персонаже и о себе в том числе?
— Признаться, подобное ранжирование для меня несколько необычно. А отношусь терпимо. Хотя, если честно, удовольствия мало испытываю, слушая одни и те же анекдоты по многу раз. Поневоле взял на вооружение методику Юрия Никулина. Когда спрашивают: вы слышали о себе вот такой анекдот, отвечаю: «От вас – впервые слышу.
— Говорят, что болгарская ясновидящая Ванга, пеняла вас: «Ты почему не купли будильника, как просил тебя Юрий Гагарин?
— Правда здесь лишь в том, что с группой болгарских коллег по кинематографу я действительно ездил в Петрич. Места там удивительно красивые на стыке трёх границ: Болгарии, Греции и Македонии. А дальше – сплошное враньё. Ни о чём я ясновидящую не спрашивал и мне она ничего не говорила. К тому же с Гагариным я был знаком шапочно. Мы даже обращались друг к другу на «вы».
И на том наша беседа закончилась. В кабинет Гусмана вошла дочь Тихонова Анна. Они с отцом пошептались и артист, извинившись, заметил: как-нибудь в другой раз договорим. Другого раза, увы, не случилось. И поэтому, наверное, я лишь вскользь в одной из своих книжек упомянул о встрече с артистом Тихоновым. Почему-то мне всегда казалось, что если бы нас тогда не прервали, то я бы ещё на многие откровения сумел-таки «раскрутить» Вячеслава Васильевича. А вот сейчас, взявшись писать о нём и, сколько возможно пристально изучив творческую биографию выдающегося актёра двадцатого века, понимаю: ничего бы я не добился ни тогда, ни позже. Попробую объяснить почему.
Тихонов служил своим искусством Отечеству и народу не за страх, не из корыстных побуждений, а, как и подобает глубоко порядочному человеку — на совесть. В отличие от некоторых коллег, он никогда не держал фиги в кармане по отношению к общественному строю и власть его предержащих. И поэтому так называемую перестройку встретил не просто настороженно – почти враждебно, не приняв её всеми фибрами своей души. Идеалы, в которые он верил по-настоящему, а не показушно, оказались растоптанными. Вдобавок то безвременье напрочь уничтожило театр и кинематограф. Знаковых, полнокровных и масштабных ролей не наблюдалось вовсе. Да и откуда им было взяться, если все вокруг хапали и продавали всё, включая Родину. По воспоминаниям дочери Анны, продюсеры и режиссёры наперебой предлагали артисту воплощать на экране проворовавшихся шулеров, разнузданных депутатов, спившихся генералов. Тихонов брезгливо от них отказывался, хотя по тем шальным временам мог бы запросто озолотиться. Однако жил он анахоретом-отшельником.
За последние полтора десятка лет своей жизни Вячеслав Васильевич выступил лишь в нескольких картинах. В ленте Никиты Михалкова «Утомлённые солнцем» у него была проходная роль. 1998 году вышел фильм-гротеск Сергея Урсуляка «Сочинение ко Дню Победы». Там Тихонов в компании Михаила Ульянова и Олега Ефремова сыграл ветерана-фронтовика, шокированного происходящим в новой России и улетающего с боевыми друзьями за штурвалом на самолёте, который неизвестно куда проследовал, где и когда приземлится. В те же годы артист «тряхнул стариной» (по мнению критиков весьма удачно) в фильме Дмитрия и Игоря Таланкиных «Бесы» по роману Ф. М. Достоевского.
В 2002 году по просьбе дочери снялся в триллере своего зятя, режиссёра Н.Вороновского «Глазами волка». Последней его киноролью стал Бог в претенциозном, как и всё, что поставил Эльдар Рязанов без своего напарника Эмиля Брагинского, фильме «Андерсен. Жизнь без любви». Судя по всему, ни одна из перечисленных работ (несколько мелких вообще не в счёт) не принесла взыскательному творцу ни профессионального, ни человеческого удовлетворения.
У Михалкова он снялся как у приятеля и соседа по даче, поддержав амбиции последнего своим именем. Урсуляк подкупил актёра что называется «горячей», животрепещущей темой. Дочери отец просто не смог отказать. А Рязанов, известно, хоть мёртвого уговорит. Хотя, зная наверняка, что Эльдар Александрович выступит в фильме автором, продюсером, режиссёром и актёром, можно было априори не сомневаться: снимет он очередную «лабуду и голубую муть». Таким образом, кризис в стране совпал по синусоиде с личным творческим кризисом актёра. Однако стенать, упиваться тем и другим, а уж тем более жаловаться «пожелтевшим СМИ» на свою «судьбу горемычную», не входило в базовые установки высоконравственного творца.
По свидетельству как раз «перестроившегося» Сергея Соловьёва, автора чумовой «Ассы», Тихонов: «Решительно осуждал новое время. Он даже отказался вести актёрскую мастерскую во ВГИКе!» Странное, однако, удивление режиссёра. По мне так поступок Вячеслава Васильевича вполне логичен. Если у тебя на душе нет радости, а её у прославленного артиста как раз не наблюдалось, то чем же он мог поделиться с молодыми? Преступив здесь через себя, он бы себя и предал. Кто угодно другой горазд был на такие поступки, только не порядочный Тихонов.
Вдобавок Вячеслав Васильевич категорически не принимал массового, повального увлечения СМИ смакованием личной жизни актёров, того, что на Западе ещё с придыханием именуется Private Life. Меня друзья настойчиво предупреждали: задашь ему вопрос про покойного сына и можешь собирать манатки – на этом ваше общение закончится. Конечно, смерть сына-первенца Володи стала вечно саднящей душевной отцовской раной.
Говорят, что Тихонов до самой кончины корил себя трагической гибелью сына, тем, что не сумел его уберечь от наркозависимости. Актриса Лариса Лужина утверждает: «Он очень тяжело переживал потерю сына. Так и говорил мне: «Считаю себя виноватым в том, что Володя рано ушел из жизни». Он же не мог постоянно заниматься его воспитанием. И горестно переживал, что после развода сыну не хватило отцовского пригляда». Могила Володи на Кунцевском кладбище действительно была единственным местом, куда Тихонов изредка выезжал из своего дачного аскетического жилища.
Таким образом, вполне закономерно, что на вопросы друзей: «Как дела?» Вячеслав Васильевич неизменно с грустью отвечал: «Никак. Доживаю свой век». Это определённо была трагедия актёра, но и её он не намеревался обсуждать с кем бы то ни было. Те самые его высоконравственная щепетильность и порядочность, о которых здесь уже говорено, как нельзя лучше характеризуются и следующим примером.
В 2008 году начал сниматься телесериал «Исаев» о молодости Штирлица. Сергей Урсуляк решил пригласить 80-летнего Тихонова на роль отца Исаева. Они встретились, как добрые знакомцы. Долго говорили о предстоящем фильме. И под конец режиссёр согласился с доводом великого актёра: негоже хотя бы отдалённо, хотя бы косвенно, пусть из самых лучших творческих побуждений эксплуатировать хрестоматийную роль Исаева-Штирлица.
Только откровенно, дорогой читатель, ну кто бы из вам известных актёров на сегодняшний день был бы способен на подобное потрясающее самоограничение? Или кто бы мог столь решительно и определённо отказаться от прекрасной легенды, связанной с Вангой и Гагариным, так забойно работающей на «имидж и славу Тихонова Славы»?
К слову, незадолго до кончины Тихонов увидел премьеру сериала «Исаев» по телевидению, которая состоялась в октябре 2009 года. Об исполнении роли молодого Исаева актёром Даниилом Страховым сказал, что артист, хотя советов и не спрашивал, но на него похож, и это приятно.
А через неделю его госпитализировали в ЦКБ. Сделали операцию на сосудах. Всё прошло штатно, и врачи надеялись на лучшее. Однако у больного отказали почки. Пришлось подключить к гемодиализу, а затем и к аппарату искусственной вентиляции лёгких. Как заявил врач-кардиолог А.Леонов, «свою роль сыграли и одиночество актёра, и отсутствие должного ухода за ним». 4 декабря Вячеслав Васильевич Тихонов тихо скончался. Состоялось его отпевание в Храме Христа Спасителя. В Доме кино прошла гражданская панихида. В этот же день актёр был похоронен на Новодевичьем кладбище.
…Всё проходит и всё забывается. Нисколько не сомневаюсь, что в каком-нибудь очень отдалённом Тьмутараканске найдётся вдруг человек, вовсе ничего не ведающий о великом актёре, пятилетие смерти которому мы отмечаем. И на голубом глазу он удивится: «Да не знаю я никакого Тихонова!» И тогда болезного, как щелчком по лбу, следует огорошить: «Ну, как же, неужели ты не знаешь артиста, который сыграл Штирлица?»
И всё. Можете быть на сто, на двести и даже на триста процентов уверены, дорогой читатель, что на всём безбрежном постсоветском пространстве не существует взрослого индивидуума, находящегося в здравом уме и твердой памяти, который не назвал бы фамилию артиста, создавшего образ бессмертного, великого, непревзойденного разведчика всех времен и народов Максима Максимовича Исаева-Отто фон Штирлица, на фоне которого Джеймс Бонд всего лишь самодовольный фанфарон и задира.
С тех пор, как на земле существуют государства, они друг за другом шпионят. Так было всегда и так будет. И в этой достаточно сложной, щепетильной и нервно-непрерывной войне-работе есть свои признанные герои и мастера, как выдуманные, литературные (тот же Джеймс Бонд, к примеру), так и вполне конкретные исторические личности (Филби, Абель, etc.). Все они скопом, однако, — ефрейторы перед этим маршалом, нет, генералиссимусом разведки.
Вообще, вы задумывались когда-нибудь, дорогой читатель, над следующими вопросами. Почему, например, конкретный актёр Тихонов, сыгравший очень много вполне замечательных и где-то даже блестящих ролей (чего стоят хотя бы Андрей Болконский из «Войны и мира», Матвей из «Дело было в Пенькове», учитель Мельников из «Доживём до понедельника», Иванов хозяин Бима из «Белый Бим Чёрное ухо») так слился, сросся, просто переплавился в измышлённого киноперсонажа фон Штирлица? Во всяком случае, после «17 мгновений весны», что бы уже Тихонов ни играл, для всех он всегда оставался только Штирлицем. Соседи даже о матери его говорили не иначе как: «Вона, мама Штирлица пошла»? Да и первая жена Нонна Мордюкова никак по-другому не выражалась, кроме как: «Когда мы ещё жили со Штирлицем…». Ну что вы хотите, если его попугай встречал гостей криком: «Ромочка – Штирлиц!»
Ну и как же так случилось, что телевизионный фильм о советской разведке, которая никогда не была обойдена вниманием отечественного кинематографа, стал вдруг феноменальным явлением нашей культуры? Ведь это же факт, что во время первой демонстрации «17 мгновений…» города и веси СССР пустели. Да и при последующих многочисленных показах фильма «по ящику» зрительской аудитории не убывало. Наконец, почему именно Штирлиц вдруг стал героем несметного количества анекдотов? Причём Тихонов – единственный в мире актёр, о герое которого (не только о нём самом!) сочинено такое огромное количество баек.
Разумеется, после всего сказанного было бы верхом наивности, если не наглости, предлагать собственные ответы на поставленные вопросы за истину в последней инстанции. Но порассуждать вокруг них, право же, не грех. И начну с того, что мы мало знали собственную правдивую историю. Вместо неё потребляли расхожие мифы на все случаи жизни. Так революция, гражданская война, коллективизация, индустриализация и даже Великая Отечественная война — всё превращалось в мифы, легенды. А мифы не бывают без героев. И поэтому революционным героем стал Максим в исполнении замечательного Чиркова, героем гражданской — Чапаев, блестяще сыгранный Бабочкиным. Первое место в легенде о Великой Отечественной войне по праву принадлежит бойцу невидимого фронта Исаеву-Штирлицу, которого в высшей степени великолепно воплотил Тихонов.
Сказанное вовсе не значит, что в том, другом, третьем и во всех прочих случаях не было иных достойных героев, которых бы хорошо играли другие артисты. Чем плох, к примеру, фильм «Подвиг разведчика» и Кузнецов-Кадочников там? А Банионис в «Мёртвом сезоне»? Но всё это лишь хорошие герои и хорошая игра. Чирков, Бабочкин и Тихонов воплотили своих персонажей в предложенных условиях так называемого социалистического реализма почти что гениально, потрафив при этом и вечно подозрительному, недовольному агитполитпропу, и нам смертным, им воспитанным. То есть, эти творцы в высшей степени капитально отшлифовали и залакировали легенду, превратив её в сияющий монумент.
Тот же Тихонов ведь не просто показал работу и приключения разведчика, какими они были или хотя бы могли быть по жизни. Нет, он воссоздал, по существу, голубую мечту, сказку о том, какой нам (и высшим партийным руководителям, и простым советским обывателям) хотелось бы видеть собственную разведку.
Ну, согласитесь, кому из нас не польстит то, как тонко, изящно, да что там скромничать — артистически обводит Штирлиц вокруг пальца всех высших бонз ненавистного рейха? Сидя конкретно перед «ящиком» и наблюдая за невероятными похождениями бравого шпиона Штирлица, который практически в одиночку завершил войну победой, мы ведь меньше всего задумываемся над тем незамысловатым обстоятельством, что если у нас были т а к и е разведчики, то почему же мы потеряли в той войне около тридцати миллионов соотечественников? А такова магия и сила настоящего искусства, что о сермяжной жизни, столкнувшись с ним, — само искусство, не вспоминаешь. Ну, а то, что режиссёр Татьяна Лиознова, собрав потрясающий актёрский ансамбль (Плят, Евстигнеев, Дуров, Гриценко, Табаков, Лановой, Гафт, Светличная, Куравлёв, Визбор, Броневой) создала настоящее произведение искусства доказывать, по-моему, излишне.
Но вот звучит финальная задушевная и замечательная песня фильма о мгновениях, которые свистят как пули у виска (Таривердиев, Рождественский, Кобзон). Гаснет экран телевизора, и бывшие советские люди остаются один на один со своими проблемами, которых не стало меньше, а наоборот прибавилось с тех пор, как мы победно завершили Великую Отечественную войну. И что же людям остается делать? А заниматься тем, чем они всю жизнь занимались в годы советской власти и после неё: сочинять анекдоты о своём не заладившемся бытии, используя в них знаковые, всеми узнаваемые, даже полюбившиеся фигуры. Штирлиц-Тихонов – в их числе, наряду с Чапаевым, Лениным, Дзержинским, Сталиным, Хрущевым, Брежневым, Горбачевым…
Отечественный анекдот всегда выполнял и выполняет весьма важную общественную страхующую функцию: он как бы восстанавливает нормальный ход вещей, снимая идиотизм, дебильность и безудержную идеологическую эйфорию с явлений, событий, поступков, словом, со всей нашей горемычной жизни прошлой и настоящей. В этом смысле все народные байки о Штирлице всего лишь добродушное приземление любимца, вознесенного заидеологизированным искусством кино на недосягаемые здравому смыслу высоты.
Ну, не было и быть не могло у нашей разведки резидента, даже приблизительно напоминающего Исаева-Штирлица. Весь он от начала и до конца выдуман способным Юлианом Семеновым, поставлен талантливой Татьяной Лиозновой и сыгранный гениальным Вячеславом Тихоновым. Именно сыгран, не смотря на слабую литературную первооснову. Его молчаливые потрясающие паузы по праву изучаются во ВГИТКе. И спасибо ему за это. А к хорошей выдумке почему бы не присочинить свою веселую, парадоксальную и искромётную байку, где Штирлиц выйдет сухим из любой воды. Вот и множатся анекдоты о разведчике. По моим подсчётам их уже несколько тысяч. И в обозримом будущем процесс этот ни в коем случае не прекратится. Слишком симпатичный и удачливый герой получился. Такому любое анекдотическое дело по плечу. Было, есть и пребудет.
И несколько «мгновений» напоследок.
Тихонов однажды чуть не сорвал съемки. Вышел из гостиницы и направился на съемочную площадку в форме штандартенфюрера СС. Бдительные жители Берлина хотели сдать «фашиста» в полицию. Съёмочной группе с трудом удалось отстоять актёра перед гневной толпой.
*
Каждый раз, когда требовалось показать крупным планом руки разведчика, приглашался дублер. На тыльной стороне руки у Тихонова красовалась наколка «СЛАВА». Она просматривалась даже под толстым слоем грима.
*
По пути к границе Штирлиц слушает песни Эдит Пиаф, которые будут написаны только в 60-е годы.
*
Когда Штирлиц загонял свой «Мерседес-Бенц» во двор коттеджа, к нему подбежала дворняжка, которую хозяин отпустил с поводка. Камеры продолжали работать. Импровизируя, Тихонов спросил: «Чей же ты, дурашка?». Пёс подошёл к актёру и доверчиво положил морду в его руки. Потрясённая Лиознова оставила в фильме всю мизансцену. Доброту не сыграть, если её у тебя нет. А дети и собаки это чувствуют.
*
Знаменитую сцену свидания в кафе тоже придумал Тихонов. Предполагалось, что в кадре окажется и их маленький сын. Но это уже был бы перебор.
*
Зрители и члены съемочной группы искренне восхищались задумчивым взглядом Штирлица. Тихонов признавался, что в такие времена он вспоминал таблицу умножения.
*
Фидель Кастро был большим фанатом сериала. Но ещё больше фильм любил Леонид Ильич Брежнев. И присвоил Тихонову звание Героя Социалистического Труда… через девять лет после выходы фильма на экраны, случайно узнав, что актёр не был отмечен столь высокой наградой.
*
Как уже говорилось, автор располагает несколькими тысячами анекдотов о Тихонове-Штирлице. Вот, на мой взгляд, лучший.
«Все свободны. А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, — привычной скороговоркой пробубнил Мюллер. И, дождавшись, когда они останутся одни, продолжил, страдальчески массируя затылок: «Послушайте, Штирлиц, я давно хотел вас спросить: что вы там все время выкладываете из этих ваших спичек?» Штирлиц смешал ладонью спички на столе и прямо посмотрел в глаза Мюллера: «Видите ли, — не отводя взгляда, сказал он, — рейхсфюрер поручил мне к очередной годовщине нашего тысячелетнего рейха выложить из спичек слово «ВЕЧНОСТЬ»» — «И что — получается? — живо заинтересовался Мюллер. — Как вам сказать, — замялся Штирлиц. – Пока получается не совсем то» — «Ах, оставьте, Штирлиц! — поморщился Мюллер. — Что вы все время подставляетесь, провоцируете. Я тоже знаю этот старый русский анекдот. Стыдно, Штирлиц! Идите». И, не удержавшись, добавил: «И вообще, Штирлиц, я бы попросил вас купить, наконец, зажигалку, как у всех нормальных штандартенфюреров. Выбросьте вы эти дурацкие дешевые спички!» — «Вам не нравятся? — удивился Штирлиц. — А, по-моему, красиво и символично», — задумчиво пожал он плечами, разглядывая спичечный коробок фабрики «Гигант» с яркой этикеткой «Бей фашистов!»
Михаил Захарчук, военный журналист
Поделиться: