5 января 1909 года (по новому стилю), 110 лет назад, москвичи узнали о смерти человека, которого называли «московским златоустом». Это была полумифическая фигура, о которой многие слышали, но практически никто его не видел. Федора Никифоровича Плевако представляли публике только в зале суда, хотя по большому счету существовало немало людей, которые посещали судебные заседания, узнав о том, что подозреваемого будет защищать сам Плевако…
Надо сказать, что только имя — Федор — у знаменитого адвоката было подлинное. Настоящая фамилия отца, по некоторым сведениям, Плевак. И звали его вовсе не Никифор, а Василий. Но произошло все из-за того, что таможенный чиновник Василий Плевак познакомился в доме директора таможни с Екатериной Степановой, которой в то время исполнилось 16 лет, и сумел добиться ее расположения.
Сделать это не составляло труда: во-первых, его должность была надворный советник (чиновник VII класса), а во-вторых, Плевак был солидным мужчиной, которому уже было под сорок, Катюша ему в дочери годилась. Правда есть версии, что отца знаменитого адвоката звали Николаем, но какое это теперь имеет значение?!
Сыновья-подкидыши…
Их брак был не узаконен, но это не мешало Екатерине в течение первых пяти лет родить четверых детей. Из них выжили только двое — первенец Дормидонт и последний из этой четверки — Федор, родившийся 13 апреля 1842 года.
Поскольку брак Василия и Екатерины узаконен не был, обоих мальчиков оформили как подкидышей, а отчество младший получил от крепостного слуги Никифора, который был крестным отцом старшего брата.
Федор рано начал читать, любил стихи Пушкина и Лермонтова, а в 9-летнем возрасте задумал перечитать «Историю государства Российского» Карамзина, к тому времени он уже учился в уездном училище и был, вне всяких сомнений, одним из лучших учеников в классе. И именно тогда Василий Иванович вышел в отставку и перебрался с семьей в Москву.
В белокаменной Дормидонт и Федор были определены отцом в Московское коммерческое училище, которое располагалось в Остоженке, где и жила семья. Чтобы избежать неприятных случайностей, отец заплатил за учебу сыновей сразу за полный курс, да еще и пожертвовал училищу очень солидную по тем временам сумму.
При соответствующем отношении к ним преподавателей оба сына очень скоро стали одними из лучших в училище, их имена были «вывешены» на «золотую доску почета».
Но неожиданно училищное начальство дозналось о том, что Дормидонт и Федор — незаконнорожденные дети. Их с позором изгнали из училища, не помогли и отцовские деньги…
Борьба с несправедливостью
Этот позор Федор запомнил на всю жизнь. Хотя он потом ушел в другое учебное заведение, в гимназию и закончил ее с золотой медалью, но неприязненное отношение к несправедливости осталось с ним навсегда. К тому же перед глазами стояло вечное унижение отца: несколько раз он ездил в столицу империи, в Санкт-Петербург, с просьбой разрешить официально признать сыновей, но крючкотворцы были непреклонны. Раз официально родились вне брака, значит, ни о каком признании речи быть не может…
Возможно, именно эти неудачные поездки повлияли на состояние здоровья отца. Он заболел и умер, когда Федор учился на первом курсе юридического факультета. Кстати, зачислен в университет Федор был под фамилией «Плевак», но тогда же он сам прибавил к фамилии букву «о», причем всегда требовал, чтобы ее произносили с ударением на последний звук.
Зеркальное отражение?
Но судьба распорядилась так, что у самого Федора Никифоровича возникла жизненная коллизия, едва ли не в точности повторившая судьбу отца. Он познакомился с девушкой, которая отправилась учительствовать на село, они сочетались браком, и в 1877 году у них родился сын, названный Сергеем.
А спустя два года Федор познакомился с Марией Демидовой, супругой промышленника Василия Васильевича Демидова. Говорят, она не любила мужа, и он об этом знал, а потому мстил и мстил ей новыми беременностями. За 11 лет брака она родила ему семерых детей.
Федор и Мария полюбили друг друга, но в течение 20 лет, что длился бракоразводный процесс Василия и Марии Демидовых, Плевако так и не удалось склонить присяжных в свою сторону. Их поженила только смерть Василия Васильевича, последовавшая в 1900 году. А до этого момента Федор и Мария жили гражданским браком в особняке адвоката. Причем, и дочь Варвара, и сын Сергей были записаны как «подкидыши», хотя все прекрасно знали, кто их отец и кто мать.
Россия и… чайник
Из несколько сотен дел, выигранных за адвокатскую практику Федором Никифоровичем, мне больше всего нравятся два. Первое — суд над старушкой, которая украла жестяной чайник стоимостью 30 копеек. Прокурор выстроил свою речь на том, что обвиняемая, хотя и живет в бедности, но все равно не имела права нарушить право частной собственности.
Речь Плевако была на удивление короткой, но емкой: «Много бед, много испытаний пришлось претерпеть России за более чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесять языков обрушились на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний.
Но теперь… Старушка украла старый чайник ценою в 30 копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно…»
Старушку оправдали…
Туфли всегда надо снимать…
И второе дело — студента, которого проститутка обвинила в изнасиловании и потребовала материальную компенсацию. Напрасно студент доказывал, что все было по обоюдному согласию — присяжные были на стороне девицы.
«Господа присяжные, — заявил Плевако. — Если вы присудите моего подзащитного к штрафу, то прошу из этой суммы вычесть стоимость стирки простынь, которые истица запачкала своими туфлями».
Проститутка вскочила с места и прокричала:
«Неправда! Туфли я сняла!».
Зал разразился смехом — студента оправдали…
Нельзя сказать, что абсолютно все выступления адвоката были такими же яркими. Но он в зале суда практически не знал поражений, к тому же не отказывался защищать и простых людей, полагая, что иной раз дело не в деньгах, а в рекламе.
Кстати, приближение смерти Федор Никифорович почувствовал примерно за три недели до ее наступления. Все чаще стало пошаливать сердце. А 5 января 1909 года оно не выдержало…
«Вчера Россия потеряла своего Цицерона, а Москва — своего Златоуста», — написала газета «Раннее утро» на следующий день.
Похоронили Плевако при громадном стечении народа всех слоев и состояний на кладбище Скорбященского монастыря. В 1929 году на месте погоста устроили детскую площадку, а прах Федора Никифоровича перенесли на Ваганьковское кладбище.
Остается добавить, что Мария Андреевна пережила мужа всего на пять лет, и скончалась в 1914 году. А два Сергея Плевако, сыновья от разных браков, пошли по отцовским следам и стали юристами. Но отцовской славы они не превзошли…
Юрий Москаленко
Поделиться: